Мила Богдан: Я была первой женщиной на Северной Земле

Мила Богдан Мила, скажи, что ты хочешь, чтобы о тебе знали гости нашей Кухни ВРЦ

Интересный вопрос, я никогда об этом не думала. Боюсь, что не найду общего ответа. Потому что, мне кажется, что по-разному бывает. Иногда хочется, чтобы кто-то знал обо мне одно, а кто-то другое. Единственное, что могу сказать, что, чем больше живу, тем больше хочется, чтобы знали. Хотя, мне кажется, что я никогда не тороплюсь давать знания о себе. Я больше люблю, когда люди сами что-то для себя открывают, догадываются о чем-то. Я понимаю, что не всегда совпадает мое представление о себе и реальность, а тем более представление обо мне кого-то, но радуюсь, когда совпадают. Если найти что-то, что является общим… Я - простой человек, вполне естественный. Почему-то обо мне складывается другое впечатление, - что я очень сложная, недоступная. А я люблю упрощать, но не усложнять жизнь, отношения. Хочется быть, чем дальше, тем понятнее людям.

История первая. О загадочной Данной Богом фамилии, вызывающей мифы и легенды.

Я не понимаю, чем загадочна эта фамилия, может быть не совсем обычная ... для нас, для россиян. Вообще я русская. По паспорту русская. А фамилия, происхождение фамилии, следующее - родственники мои, точнее сказать предки, из пограничных районов между Польшей и западной Белоруссией и Польшей и западной Украйной. Я очень мало знаю историю этих групп. Знаю, понаслышке, что были такие Богданы, Мышкевичи, которые жили неподалеку от границы по ту или другую сторону. В Белоруссии или на Украине или в Польше, довольно много мигрировали, перемещались. Жили то на севере, то на юге. И так жили родители моего отца. Была большая довольно семья - шесть детей, и, кроме того, было много различных братьев и сестер, и у бабушки и у дедушки. Они сейчас разлетелись по всему миру. И Богданы, и Мышкевичи, и Богданы-Мышкевичи, есть и такие. Мне досталось Богдан. В принципе я знаю, что эта фамилия распространена и на Украине, и в Польше. Ударение может быть разным: на Украине говорят Богдан, поляки говорят Богдан. Мы звучим Богдан. Во многих станах есть такая фамилия, иногда она трудно узнаваема, но значение она несет одно и тоже - Данный Богом.

История вторая. О великолепно говорящей на русском американке

Интересно, что здесь, и в Москве, и в регионах, но чаще в Москве, считали, что я - американка. Соединяли мою фамилию с происхождением организации. Основателем ИСАР в Москве была американская организация, ИСАР с главным офисом в Вашингтоне. Поэтому считали, что я американка, которая живет давно в России, давно работает в России, и великолепно говорит по-русски. Когда меня приглашали на какие-то интервью, встречи, передачи на радио или телевидение, мне предлагали переводчика. А совсем недавно я столкнулась с ребятами, которые давно обо мне слышали, писали мне письма, присылали заявки. ИСАР финансировал их проекты, они давно знали про ИСАР и бывали даже иногда в ИСАРе и видели меня, но до прошлого года считали, что я американка. Это люди, которые работали с нами очно и заочно уже много лет.

В.В.: Мила, многие мои знакомые и я тоже считали так. Я думаю, что с появлением этого материала может исчезнуть один из крупных миражей нашего третьесекторного мира. Даже жалко немножко.

История третья. О долгом поиске колеи, ведущей к себе, и об открытиях в шотландской общине

Я прошла довольно сложный путь личного развития. Долгое время я себя не осознавала. Встречаются такие люди, которые вроде и привлекают окружающих, и, по мнению окружающих, что-то из себя представляют, бывают центрами групп, сообществ, интересов. Я была и школе в центре внимания. Всегда. При этом я совершала какие-то действия, поступки, говорила какие-то слова, может быть даже более сильные, пламенные и яркие чем теперь, но я себя не осознавала абсолютно и довольно долго. И момент осознания случился уже когда я была замужем, работала и имела ребенка. Ребенку было уже лет пять. Когда вдруг у меня появилось навязчивое ощущение, что я живу не своей жизнью. А жизнь параллельно где-то идет, где-то близко, я чувствовала ее тепло, дыхание, движение. Но я не попадала в колею. Я иду по тундре, напролом, а рядом идет какая-то колея, по которой я могу пойти спокойнее, естественнее. Шире, вдохновеннее. И я стала думать над этим, что же это такое, откуда такое ощущение. Первое время, по инерции, я от него отказывалась, но потом поняла, что это не случайность, - слишком навязчиво. И первое, что я сделала, зная, что существуют всякие тренинги, которые способствуют развитию личностному, - решила найти такой тренинг. И нашла его, к сожалению, только в Шотландии, на берегу океана, в Питфорне, где такие тренинги делает коммуна. Она называется Пинфорн фоундейшн. Я прошла неделю опыта жизни в общине. Это не религиозная община, не знаю насколько ее можно назвать образовательной. Это скорей тренинговая община. Община, которая пытается поделиться опытом. То есть, это не место где надо жить, это место, в которое надо приезжать и поддерживать связь. Она не собирает для какой-то исключительной жизни, она собирает людей, которые потом разъезжаются по разным местам, и живут обычной жизнью. И я оказалась в такой общине, где провела неделю. И поразительно такой момент: на этот тренинг меня привез мой друг, который знал меня не один год, мы очень много общались, и потом он оставил в общине и позвонил мне на следующий день, я сняла трубку и он не узнал меня. Хотя была великолепная связь.

"Это не ты", - сказал он.
"Это я, Майкл"!
"Нет, это не ты, я не узнаю тебя. Ты сильно изменилась".

И я стала прислушиваться ко всем своим ощущениям, которые во мне возникали. Когда я туда ехала, я не думала, что это так серьезно, ну тренинг и тренинг, ну хорошая тусовочка людей, которые, как и я ищут чего-то в жизни, себя или кого-то. А занималась я там буквально следующим - утром вставала рано. Работала. Я должна была сделать выбор, какой работой заняться, то, что на тот момент доставляло больше удовольствия. Работа занимала небольшую часть дня, три-четыре часа, а потом были всякие семинары, какие-то встречи с людьми, музыка, такой досуг. Свободное время и так далее. Группа состояла из 19 человек, я была первой русской в этой общине. Жизнь отличалось от обычной тем, что я постоянно делилась тем, что я чувствую. Причем раньше со мной этого никогда не случалось, и я поняла, что до этого момента, ко мне приходила масса людей, очень симпатичных, которые рассказывали мне о своих житейских проблемах, но никто никогда из них не слушал меня. Никому не было интересно, что я чувствую и думаю. Им было интересно знать:

  • за кого я вышла замуж,
  • какая у меня машина,
  • сколько у меня денег,
  • какие у меня планы,
  • где я учусь,
  • что я закончила,
  • сколько я зарабатываю,
  • с кем и куда я хожу,
  • как относится ко мне муж,
  • симпатичный ли у меня ребенок,
  • в какие кружки я вожу ребенка.
Но никого никогда не интересовали мои чувства и мысли. И я этого не понимала. Много лет я этого не осознавала. Это первое, что я открыла во время жизни в общине.

Второе, что меня поразило, я заметила так. Однажды у нас был круг, на который пригласили менеджера общины, очень интересного человека, который, кроме того, что был финансовый директор, очень толковый, был еще и руководителем "secret dance", сакральных танцев что ли. Он вел у нас эти танцы. Ричард. И вдруг он пришел в качестве менеджера на круг и начал делится тем, как он работает, как устроена община, какие у нее проблемы, доход за счет чего, как она развивается, какое у нее будущее. Очень серьезный человек. Он чуть-чуть опаздывал, и я легла на ковер, вниз животом, задрала ноги, ногами болтала и разговаривала с женщиной, с которой я жила в одном номере.

Мы о чем-то беседовали, о чем-то абсолютно пустом, никчемном, громко, вслух, это было естественно там, и мы с ней просто болтали. Это называется "chat" по-английски, - разговор ни о чем. И вдруг, в какой-то момент, я услышала тишину звенящую вокруг себя. Я поднимаю голову, прекращаю разговор и вижу, что люди вокруг сидят, смотрят на меня расслабленными улыбающимися лицами, и Ричард как бы управляет этой тишиной. Они не хотели нарушать нашего общения, этой связи с моей подругой! Мы выглядели людьми, очень погруженными в эту беседу и получающими огромное удовольствие от нее. И, несмотря на то, что время семинара было ограничено, было человек 19, все они сидели спокойно, не нервничая и не дергаясь в ожидании. И после этого я стала замечать, что все так происходит, с огромным вниманием и уважением, к тому, что я думаю, чувствую, делаю. Это было для меня потрясением, довольно резким и сильным, потому что был резкий переход от одной жизни к другой. И дальше я стала освобождаться.

Произошло это быстро. До этого момента все считали меня очень закрытым человеком, и я себя считала очень закрытым человеком. Действительно, я никогда ничего не обсуждала. Я не говорила о себе, не обсуждала подробности своей жизни ни с кем. И даже с мужем. Его бесило всегда больше всего, что я не говорю с ним о том, что я чувствую, что меня задевает, что угнетает, - как потом он говорил. Когда мне что-то не нравилось, то я просто замолкала, я уходила в себя и замолкала. Я молчала. Но я все-таки человек довольно непосредственный при этом, и он видел, он легко читал все по моему лицу, по осанке. Мог определить, что мне что-то не нравится, что я огорчена. Но я не говорила с ним об этом. И вдруг я стала говорить! Впервые в жизни я стала говорить. Много и естественно все это получалось. Много смеяться. Я много плакала очень. Я плакала каждый день. Но слезы были какой-то радостью и утешением, ведь я плакала, потому что больно, горько что-то выходило. Но мне не было тяжело оттого, что я плачу. Мне не было стыдно, мне не было неудобно, неловко. Это было легко, естественно. И, например, могло случиться так: я танцевала на "secret dance", и вдруг я останавливалась, потому, что не могла сдержать слез. Я плакала, ревела. И это было вполне естественно. Я стала петь, танцевать, чего я раньше не делала. Я была очень зажата. Муж обладал хорошим слухом, изумительным слухом, как о нем говорили профессионалы, очень правильным, тонким, музыкальным слухом, и я никогда в жизни не пела при нем, рта не открывала. И тут я стала петь, и что самое удивительное, у меня это получалось просто изумительно. Я доставляла удовольствие эстетическое людям, особенно движениями. И люди заметили какую-то большую чувствительность. И это всем нравилось, нравилось со мной общаться, слушать меня, смотреть на меня, прикасаться ко мне, чего раньше я не знала о себе.

Так что, вот моя "идея фикс" - найти себя и принять себя, быть в гармонии с собой. Мне всегда казалось, что быть в гармонии с собой - это быть в гармонии с окружающими. Для меня это самое важное, и я чувствую, что это происходит со мной, что задуманное воплощается. Очень близка уже к себе. Поэтому я говорю, что может быть многим будет смешно, когда они увидят или услышат эти слова, сказанные мной, что я простая чрезвычайно и ничего сложного во мне нет. В жизни, в общем, все на самом деле достаточно просто. Просто люди усложняют многое, люди боятся этой простоты. Им кажется, что просто - это очень странно, не умно, не привлекательно. Выдумывают про себя, что-то, например, или боятся сказать о себе какие-то простые вещи. Мне кажется, что я достигла такого состояния, что я могу сказать о себе все, чего бы это не касалось. Мне это делать легко. Чем больше я узнаю себя, тем лучше я чувствую людей. Лучше к ним отношусь. Тем больше я уважаю их, несмотря на то, что часто они отличаются от меня. Тем легче мне находить массу таких черт, которые меня привлекают.

История четвертая. О разных и замечательных людях, которых зовут экологами

Трудно говорить об экологах вообще, они очень разные. Есть масса замечательных людей, которые пытаются принести какую-то пользу, достичь результатов. Есть те, кто мыслит глобально, и пытаются развивать какие-то глобальные сценарии, а есть люди, которые любят делать что-то маленькое, что приносит плоды, результаты каждый день. И есть люди, у которых все совершенно ясно и хорошо структурировано. Они хорошо понимают, что они делают, что они хотят, что они могут, для кого. Как это оценивать, приносит ли это какую-то пользу или нет. И, как правило, они довольно гибкие, они легко меняют свою политику и стратегию, столкнувшись с какими-то невыполнимыми задачами или обнаружив, что стратегия или часть ее были построены неправильно. Таких людей немало, кругозор у них широкий, как правило, они хорошо образованы, масса интересов. Я сталкиваюсь все время с экологами, которые талантливы в разных областях, не только в экологии. По крайней мере, среди моих друзей и знакомых таких очень много. Я не знаю, может обывателькое представление о зеленых сформировано довольно давно, лет десять назад, когда зеленые активисты начали проводить кампании, хотя и кампаниями это не назовешь, занимались акциями протеста, даже не называя это такими словами. Это были какие-то контекстные акции, которые строились неграмотно чрезвычайно. Критериями были энтузиазм и фанатичная убежденность, что это надо сделать.

Часто поэтому такие акции привлекали людей психически неуравновешенных, потому что спокойные люди плохо реагировали. По большей части это были действия, которые поднимали проблему. Дело в том, что эти акции протеста не ставили задачу решить проблему, как теперь мы понимаем, когда пишем всякие руководства по проведению кампаний. Их задачей было поднять шум и они это делали.

С тех пор многое изменилось. Много профессионалов пришло в движение. Тогда мы движением, пожалуй, называли движение дружин и, скажем, всякие движения на местах, возникавшие спонтанно, стихийно, по мере возникновения какой-то проблемы. То есть они не были "заорганизованы", я имею в виду. И сейчас они важны. Это важный элемент движения. Но, тем не менее есть и другое. Есть профессиональные организации, которые работают над проектами, которые работают в соответствии с современными технологиями. Поэтому они более результативно работают и привлекают ресурсы. У них замечательное университетское образование чаще всего, где бы они ни жили, - в регионах, небольших городах. Почему-то на этом этапе жизни мне люди из провинции больше симпатичны. В них больше жизни, естественности, больше энергии, задора. Яснее цели, может, потому, что они меньше. И они как-то теплее и ближе друг другу. Хотя, конечно, я понимаю, что я приезжаю в гости и вижу их не долго. Потом я уезжаю, у них возникают проблемы, трения. Само собой это везде одинаково. И в Африке люди разводятся, или изменяют друг другу.

История пятая. О тех, кому хочется признания любви

Я боюсь, что будет много признаний в любви. Мне хочется признаться в любви моим новым партнерам. по новому проекту, которые стали моим друзьями. Очень близкими. Это Валерий Тимощенко из Новороссийска, директор киностудии "Акватория". Сценарист, киновед по образованию, который очень часто снимает кино на экологические природоохранные темы. Это очень бескорыстный человек, который все свое время, всю свою энергию, бешенную южную энергию и южный темперамент отдает созданию кино. Слишком много на себя берет и очень часто не заканчивает проекты. Потому-что не в силах отказать людям, не в силах отказаться от каких-то замечательных проектов. И ему нужна помощь, и я стараюсь ему помогать. Я одна из многих его друзей, а друзей у него много. Потому что, главное, что Валера несет, это сильнейший эмоциональный заряд, темперамент, талант. Он мне очень близок как человек. Не только как Тимощенко, который руководит студией Акватория. На самом деле таких много в России.

А на самом деле, в принципе, мне очень легко признаваться в любви, и хочется!

История шестая. О третьем секторе - его экологической составляющей

Пионеры

Конечно, это часть третьего сектора. Что касается силы этой части третьего сектора, то она большая, и, может быть, развиваться очень быстро экологическая часть третьего сектора стала раньше, чем другие организации. Может, поэтому сейчас это развитие в какой-то мере замедлилось. Так бывает. Жизнь такова, что все не всегда двигается с одинаковой скоростью. Но это сильная часть, которая имеет колоссальный опыт, используемый третьим сектором в процессе его формирования и развития. Это совершенно точно. Это уникальный пример, я бы сказала, создания сообщества организаций, или сети, как сейчас стало принято говорить. А сеть экологических организаций, объединений, групп начала формироваться на рубеже девяностых годов. В самом-самом начале этого десятилетия. Чего не было в других организациях.

Ресурсные центры

И такое понятие как ресурсный центр появилось раньше в экологическом движении, и фактически ресурсные центры появились тоже раньше. Я не буду сравнивать развитость сейчас ресурсных центров для НКО в сравнении с центрами у экологов. Но и экологические организации сильны своими центрами, сильны своими организациями типа Дронта, Эколайна, Новосибирского экоклуба, ИСАРа собственно и так далее. И большинство организаций работают как ресурсные центры для экологического движения. Кстати, экологи считают, что общая концепция создаваемых и поддерживаемых ресурсных центров третьего сектора, услуги ресурсных центров для НКО работают мимо них, РЦ их почти обходят. Экологи получают от них что-то, но, безусловно, очень мало. В настоящее время по крайней мере это так. Ну а проблемы, которые стоят перед общественными экологическими организациями такие же, как у любой организации третьего сектора.

Политика

Часто говорят, что в экологическом секторе больше политики. Ближе они к политике. И да, и нет. Потому что есть организации, которые обязательно связаны с политической деятельностью, с государством и влияют на него каким-то образом. Или по крайней мере пытаются. А есть организации, экологические ресурсные центры, например, которые довольно далеко от них находятся. Хотя, с другой стороны, даже когда мы говорим об образовательных экологических организациях, тоже можно сказать, что они влияют на политику, скажем формирования и развития экологического образования. Ну, такое влияние и другие организации третьего сектора могут иметь.

Сети

В Москве у экологов гораздо больше ресурсов, по крайней мере, возможностей их получения. А сколько они получают - это дело уже их. Это их решение проблемы, или не решение. Но конечно им гораздо более доступны ресурсы Москвы, их гораздо больше. И поэтому ИСАР работает на поддержку регионов. Ну а модель взаимодействия московских экологов и региональных экологов в какой-то мере похожа на модель взаимодействия в любых сферах развития государства. Скажем, вот такая структура, или даже не структура, а движение даже, Социально-экологический союз считается московской организацией. Ей приписывают ошибки московских организаций, оценивают ее как московскую организацию. А на самом деле это союз общественных независимых организаций, которые есть в регионе, очень часто они формально не называются подразделениями СоЭС, но очень тесно работают между собой, и считают себя частью союза. Это своего рода пространство, на котором работают группы, у которых одинаковые интересы, похожие цели и задачи, но они независимы друг от друга. Среди экологических организаций появляется все больше сетевых, и они имеют отделения в различных регионах.

История седьмая. О первой женщине на Северной земле и ее чувствах

Случилось это несколько лет тому назад. Когда я уже перестала ездить "в поле", долго не ездила. Раньше часто ездила в горы, жила на Баренцевом море. Но с тех пор потеряла форму, как мне казалось. И вдруг я была приглашена на Северное море. Это была первая международная экспедиция. До тех пор не пускали вообще в Арктику никого из иностранцев. И приколом было во-первых то, что я стала оформлять эту экспедицию, весь протокол, все документы. А это была такая экспедиция, в которой надо было вывести оружие, из-за рубежа(!), привезти и вывести на Северную землю транквилизаторы (!) сильные для обездвиживания медведиц, ну и многое другое оборудование всевозможное, - центрифуги для отделения крови и много всего такого. И я взялась это сделать!

Ехали мы туда очень сложно, везде не пускали, задерживали. Не давали визы то в одном месте, то в другом. Но мы все-таки добрались до Диксона. И в Диксоне ночью в гостинице, когда я уже почувствовала приближение Севера меня обуял ужас. Я подумала, зачем я здесь!? Я прилетела на мыс Челюскин, откуда вертолетом должна была добраться до станции, уже непосредственно туда где мы жили. Было 9 мая - день открытия мыса Челюскин. Нас перевезли вертолетом на Северную землю.

Было огромное застолье по поводу праздника и нашего успешного приземления. И праздновали мы в таком составе: 31 мужчина и я. Я была первой женщиной на Северной земле, которая рискнула там остановиться. Правда, говорят, есть еще Марина Копылова, известная в нашем сообществе экологических организаций. Она проходила там на лыжах, очень быстро и мимо. Было колоссальное застолье, на котором были иностранцы: норвежец, американец, немец. И я была научным секретарем и переводчиком, так как многие члены экспедиции не говорили по-английски вообще. Началось пьяное застолье. Все стали говорить тосты великие. Они говори об открытии Северной земли, об Арктике, много было всяких слов, и у суровых мужчин, у многих слезы появлялись на глазах. Потому что они понимали, какой путь проделали их предшественники, чтобы попасть на Северную землю. Мы от мыса Челюскин за 4 часа долетели до Северной земли, до острова Баранова! А они шли многие месяцы, годы, иногда, своей жизни. Многих вспомнили, выпили за тех, кто не был с нами. Стали говорить тосты. Сначала говорили русские, но потом захотели и иностранцы. Ну, с немцами я как-то справилась, а они хотели говорить на своем языке, а не по-английски! Потом взял слово норвежец. Он встал и говорил очень длинный тост. И я без остановки его переводила. Когда я закончила, раздались аплодисменты. А когда мы сели, меня спросили - "А ты понимала, что он говорил?". Я сказала, "Нет. Но я чувствовала!" И тогда попросили норвежца рассказать, что он говорил, уже по-английски. Я перевела практически все то, что он говорил! Но я никогда в жизни не слышала норвежского языка! И даже попыток не делала его переводить. Но такая была обстановка, когда понимаешь, что человек чувствует, что думает, и что он может сказать.

Рецептик

Я не ортодоксальная вегетарианка. Я ем рыбу и морепродукты, но я это делаю не часто. Два раза в неделю скажем. И получаю огромное удовольствие. Страшно люблю салаты, коктейли из морепродуктов. Специальных рецептов у меня нет, хотя я люблю готовить сама по рецептам. Много использую самых разных рецептов. Готовлю я не часто, потому что до кухни добираюсь слишком поздно. При этом я люблю поколдовать, пофантазировать. И пользуясь рецептами очень невнимательно, Фантазия так работает. Она меня всегда уводит в сторону. И я никогда не повторяюсь, и обязательно что-нибудь свое добавляю в каждое блюдо. Но самое мое любимое блюдо это, условно говоря, рагу по-ирландски. По рецепту Джерома К. Джерома - "взять все ...". Я обнаружила, что очень легко мешаются очень многие продукты. Только в каждом случае надо добавить немножко фантазии.

Послесловие

Очень хочу сказать коллегам, друзьям, знакомым и незнакомым, работающим в экологических организациях… хочу пожелать всем… личного времени. Замечательно быть преданным своему делу, много работать на благо этого дела - это вызывает всяческое уважение. Но все-таки полноценный человек и работающий полноценно это тот человек, который имеет досуг. "Happy hours" - счастливые часы, помимо рабочего времени. Я это проповедую среди своих сотрудников и очень сержусь, когда они не имеют личного времени для каких-то личных удовольствий. Хотя, с другой стороны, я от них требую много, и у них не всегда достаточно времени остается, чтобы получить это удовольствие. Но нужно учиться ни в коем случае не отдавать свое личное время работе.